Читать интересную книгу Насильно мил ли будешь - Марьяна Сурикова

Все эти воспоминания проносились в моей голове, пока повозка катила по направлению к поместью (так в шутку называли наш дом мама с дядей). Я снова была больна и даже сама могла поставить себе диагноз – нервическая лихорадка. Способы лечения? Трястись в ветхой повозке и ждать, пока молодой организм одержит верх над болезнью. Да и велика ли потеря, если не одержит?

Альтар:

Я устало скинул с ног сапоги и устроился возле камина. Да, нелегко решать чужие проблемы и разгребать весь этот мусор. Король решил всерьёз заняться системой образования в королевстве. Он прислал меня в магический университет, когда слухи о взяточничестве бывшего ректора достигли его сиятельных ушей. Ехать не хотелось, в столице держали кое-какие дела, но личную просьбу короля нелегко проигнорировать. М-да, вечно он поручал исполнять грязную работу за других, оттого за глаза меня прозвали жестоким. Ну а с другой стороны, кого жалеть? Всех этих ворюг? Пусть гниют в темнице, там им самое место.

Я вновь устало потянулся в кресле, взял в руки бокал вина, отпил глоток, и мысли плавно переключились на более приятные воспоминания. В последний раз я пил это вино в весьма милой компании. Очаровательная девушка Лея, очень страстная, а кожа пахнет карамелью. С детства люблю карамель. Улыбнувшись собственным мыслям, я вспомнил, как она пришла в кабинет: дико смущалась и была расстроена. Я прекрасно понял причину этой печали, но, с другой стороны, какой смысл затягивать наши отношения? Не буду спорить – ночь мне понравилась и я не прочь повторить. Вот только девушке самой от этого станет хуже. Тайные встречи в университете, пока я не вернусь в столицу, – разве она примет подобное? Насколько я разбираюсь в женщинах, Лея не примет. Её, бесспорно, можно вновь соблазнить, но не хотелось разбивать девушке сердце. Она ещё слишком юная для подобных отношений. С другой стороны, я мог бы сдержаться, не лишать её невинности. Физически меня влекло к ней, хотя она не относилась к тому типу женщин, которых я предпочитал выбирать себе в партнёрши. Просто очаровательная серая мышка. Если бы не тот амулет, всё могло сложиться иначе, а так – поцелуй в кабинете раззадорил меня, предвкушение запретного плода только подлило масла в огонь. Однако я довольно успешно боролся с собственным желанием и не тронул бы девушку: слишком молода, слишком невинна – я ведь не прикасаюсь к таким. Когда же увидел её в коридоре в обнимку с тем молокососом, разум заволокло пеленой ярости. Платье полурасстёгнуто, волосы распущены, плечи оголены, а этот тип нагло тискает её, не скрывая своих намерений. Он же собирался лишить девушку невинности прямо в коридоре, а она стояла и позволяла себя лапать. Я страшно разозлился. Зачем мне было сдерживать собственные желания, когда этот малолетний выскочка нагло пользуется девичьими прелестями? Я знал такой тип парней. Сначала грубо овладеет, а после раструбит всем об этой связи, хвастаясь собственной мужской силой. Не лучше ли мне научить малышку более приятному способу любви, показать ей, насколько нежным и страстным может быть мужчина? Её ведь тянуло ко мне, я чувствовал. Раньше никогда не пытался скрывать или укрощать собственные желания, а в случае с Леей я старался поступить благородно. Вот только она сама напросилась.

Но девушка всё-таки молодец. Когда Лея зашла в кабинет, я решил, что слёз, истерики и обвинений в мой адрес не миновать, однако ошибся. Она только хотела вернуть себе какой-то гребень. Подобная уловка стара как мир: отговориться поиском некоей дорогой сердцу вещи, а после, оказавшись с мужчиной в нужном месте наедине, попытаться вновь соблазнить. Я был удивлён, когда и в этот раз ошибся. Лея забрала свой гребень и была так счастлива – я даже подосадовал на невозможность поцеловать её вновь. Поцелуй явно привёл бы к приятному продолжению, а в кабинете ждала эта вертихвостка Алата. Невероятно наглая девица! Заявилась ко мне и едва ли не требовала сделать её своей официальной любовницей. Красота вскружила девчонке голову! Во-первых, ей с её взбалмошностью и самомнением пост официальной любовницы никак не светит, а во-вторых, если уж сравнивать, Лея на такую должность больше подходит: нежная, покорная, не устраивает скандалов, да и чувствуется в ней некая внутренняя сила. Когда она выучится, может превратиться в очень достойную магиню, главное, чтобы пошла по верному пути. Вот только у Леи происхождение не позволяет метить так высоко. Официальная любовница появляется у диора после женитьбы, и это всегда женщина с прекрасной родословной, да к тому же не просто симпатичная, а любимая женщина. Я же пока не женат, делать выбор ещё рано, сейчас я готов только к простым, ничего не значащим отношениям.

Пока изучал карту Леи, заполненную при поступлении, обратил внимание на баллы за вступительные экзамены. Всё как по шаблону. Значит, девушка тоже поступила с помощью взятки. В учёбе она, опять же, не блещет. Баллы – чуть выше среднего, достаточные, чтобы не привлечь моего внимания при проверке, но вот король ясно дал понять, что новые реформы направлены на воспитание сильных магов в королевстве. Тем, кому недостаёт дара или упорства и кто попал в учебное заведение за взятку, лучше покинуть университет. Жаль всё же девушку. Я задумался. Ну что ж, сделаем маленькое исключение и оставим всё как есть. Пусть возможность продолжить учёбу станет для Леи моим прощальным подарком.

Лея:

Вот и конец моего путешествия. Я снова дома, точнее в доме, который теперь мне не принадлежит, чердак и тот забили разным хламом. Хорошо, что старый Томас вышел встречать и помог выбраться из повозки, иначе я бы просто выпала через открытую дверь. Милый Томас подхватил меня на руки и понёс в дом, заставляя вновь ощутить себя маленькой девочкой.

Томас не был нашим слугой – слуг мы не имели, но он ушёл из дома деда вслед за мамой и дядей и вместе с ними приехал в этот городок, а после нашёл себе работу. Всё свободное время проводил со своими любимыми «маленькими хозяевами», как называл он брата и сестру. Томас и меня принял словно родное дитя. Просто в таком большом сердце свободно умещалась огромная любовь ко всем членам нашей маленькой семьи.

Когда мои родные погибли, Томас устроился дворецким у тёти Пенелопы. Она обожала пускать пыль в глаза, любила воображать себя аристократкой. Продав старый дом своего отца, тётка перебралась в наш маленький особняк, выплатив последнюю часть займа и оформив его в собственность. Вырученных денег хватило, чтобы нанять садовника, дворецкого, кухарку и пару служанок. Её старая матушка давно скончалась, и тётка строила далекоидущие планы относительно собственной судьбы. Она мечтала выйти замуж за человека родовитого и состоятельного. Понятно, что я в этом случае представляла собой досадную помеху, хотя и являлась её единственной родственницей.

Когда Томас внёс меня в дом, я различила знакомые голоса. Сознание, будучи во власти болезненного бреда, едва улавливало смысл фраз:

– Что с ней, Томас?

– Больна.

– Неси в гостевую на первом этаже.

– Может, в её комнату?

– Её комната занята.

– Нужно позвать врача.

– Аделина с Каролиной помогут, они разбираются в лечебных травах и сварят какой-нибудь отвар.

Аделина, Каролина… какие ещё имена она придумала для своих слуг? Селянки, манерам не обучены, травами промышляют – а как благородно называются. Раньше были просто Алька да Кирка. Меня вот тётка упорно звала Лили, хотя я это имя на дух не переносила. Как она ещё Томасу не придумала нечто возвышенно-благородное, типа Теодосия?

Такие странные мысли проносились в моей голове без связи с окружающей действительностью. Их мгновенно сменяли другие мысли и картинки. В бреду мне казалось, что лежу в объятиях Альтара, которые сжимаются всё сильнее, пока я не начинаю задыхаться. Я пыталась вырваться, а меня сжимали ещё крепче и заливали в рот какой-то горький, противный отвар. Диор часто приходил во сне. Мне виделись его серые глаза, слышался голос, который что-то нашёптывал. Однажды приснилась странная комната, в которой мы были одни. Альтар стоял и глядел на меня, красивое лицо было искажено яростью, а глаза вместо серых стали чёрными. Вот он протягивает ко мне руки и сжимает шею. Мне очень страшно, сердце бешено стучит, но постепенно стук его замедляется. В ужасе я открыла глаза, резко сев на постели.

Очнулась в небольшой гостевой комнате. Рядом, на столике, стояли какие-то пузырьки и настойки. В этот миг дверь отворилась и вошёл Томас.

– Леюшка, девочка, проснулась! Ну как ты? Как себя чувствуешь? Болит где? – своим воркованием Томас напоминал старую няньку.

У меня ничего не болело, болезнь ушла, жар выжег всю отраву из организма.

– Леюшка, настойку выпей. Доктор сказал пить ещё неделю, даже когда очнёшься.